НАРАСКОРЯЧКУ

  - Сядем! – сказал я.

И мы сели и начали думать.

Посредине пачки связанной арматуры я.

Рядом  моя правая рука Лева Седов. Он и бухгалтер, и казначей, и самый начитанный. Я его оставляю за себя, когда отлучаюсь по делам.  

Дальше  поводит красивыми раскосыми глазами Женька, или Евгений. Наш доморощенный дон Жуан.  Девчонки – его вторая профессия. Я не знаю даже, в чем он больше силен :  как виртуоз – электросварщик, или  как  прелюбодей?

В углу у забора устроился Михаил. Он всегда как то подальше, в углу. Семьянин. Двоих детишек наклепал. Хозяйственный: увидит, что  гвоздь валяется – в карман. Строит дом в своей деревне.

Напротив, на щитах опалубки, примостились Феликс  и Сашка.

Сашка – компанейский парень. Взглянув на него,  любому кажется, что ты его где-то видел. Улыбка не сходит с его физиономии.  «Слушай, кореш, анекдот»- излучает улыбка. Мы всегда посылаем Сашку, когда надо столковаться с шоферами или крановщиками.

Феликс, в противоположность, серьезный парень. Говорит он редко, только по необходимости. Кажется, слова его выплавляются из уже отсортированных мыслей и выходят точные, связные.  Неделю молча возился он с вибраторами, а потом придумал такой комбайн, что любые

армокаркасы  запросто проходит.

А  вот Витька любит постонать  и покричать. Недаром кличка у него «трубач». Причину поорать найдет всегда.  Но и работает, как кричит: больше всех.

  Ну а что в центре сижу я, бугор,  вы наверное догадались.  Мы уже давно работали  вместе бригадой. До тех пор, когда во время «прихватизации»  наш небольшой завод , кстати поставлявший свои подшипники в десятки стран мира, купил олигарх. Он вывез уникальное  оборудование в неизвестном направлении, корпуса отдал в аренду под торговые ряды, а нас выпроводил с двухмесячным пособием. Так и пошли  мы калымить.

  Капитализм – суровая штука. Вот и теперешний наш хозяин сказал на ломаном русском языке: «Я вам плачу бабки, а бытовуха меня не колышит». После чего притащил вагончик, наверное, со свалки, в котором летом там отирались бомжи, потому что зимой они уходят в теплотрассы. Вагончик светился дырами, но самая беда была с крышей. Её подручными средствами не залатаешь. Потужили и решили с получки сброситься на ламинат. Поручили это провернуть  Михаилу. Дни шли, осень наступала с дождями, а ламината все не было. И тут вездесущий Сашка от водилы узнает, что материал тот давным –давно он отвез  на Мишкину стройку. А Михаил покрыл им курятник.

  Вот тут и началось. И сели мы думать только тогда, когда досыта наорались, а Витька чуть не врезал Мишке, да не дали. Как говориться, думать задним умом.

  Долго курили молча, а потом, чтобы смягчить обстановку, я начал полусерьезно.

  - Господа присяжные заседатели.  Вина подсудимого доказана фактами и чистосердечным признанием.  Чувствуется, что он раскаивается в содеянном.

Короче, сейчас каждый встанет и скажет, заслуживает ли виновный снисхождения, чтобы остаться в бригаде.  Давай  Виктор, только серьезнее.

- Сегодня с утра в мокрой робе вкалываю после вчерашнего дождя.  Морду я ему все равно набью, так что пусть  мотает  от нас.

 -  Нормальный мужик тот, который от земли не отрывается. Были мы с женой у него в усадьбе, обещал помочь Михаилу дом поднять. Оставить надо,- сказал Феликс.

  - Темнить не надо. Я перед  своей половиной сколько объяснялся, когда долю  получки отдал в наш общак. Короче - я как все, – высказался  Александр.

 -А что, я как временно холостой, приеду с подружкой к Мише. После баньки на сеновал. А внизу цыплятки  : « пи- пи-пи». Давай, Миша, после дома сарай построим, – предложил Женька.

  Лева был серьезным.   – Про частников и предпринимателей давно говорили: сегодня он обманет нас, а завтра – Родину продаст. Так оно и есть.  Многие из них, став олигархами, скрываются за границей и поменяли гражданство.  Но это не про Михаила. Хоть  бригадная казна  пуста и на крышу  денег пока не предвидится, но надо будет выкручиваться и деревенскому Мише надо помогать.  Я даже стих придумал: Если будет что пожрать, нам на санкции нас….. Это я о экономической блокаде нашей страны Западом.

  - Слово предоставляется виновному,- объявил я.

 - Мужики. Я ведь временно… Я  отработаю…Отдам…Жена , дура, купила цыплят, они такие маленькие, дрожат, когда мокрые…

  - А мы не дрожим? - взорвался Витька.

  - Вот не хрена себе:   начали за здравие, а кончили… - вмешался  я.  Тогда голосуем в порядке поступления предложений.  Кто за то, чтобы отчислить Михаила из бригады?

  Две руки поднялись к верху.  Виктор и Саша.

  - Кто за то, чтобы строить  Михаилу  дом?

 Опять две руки. Феликс и Женька.

    - У нас в России всегда так, - начал  я многозначительно. - Нараскорячку между городом и деревней, капитализмом и коммунизмом.  Вот и здесь  нам надо посмотреть и поставить диагноз: или  жадность жаба душит, или он хотел добро сделать.  Поэтому давайте так: с получки сбрасываемся на крышу поновой, а жен ублажайте духами, или валерьянкой.  Михаил потом рассчитается, а казначей проследит.  Добровольцы, в нерабочее время, могут рвануть в деревню, тесать бревна. Запишите и нас с Левой.

  Мишка соскочил первый…

  - Ну, зачем нам курятники? – глядя на меня спрашивал Феликс?